КОСМОС – ЭТО ТОЖЕ ПОЛИТИКА

РОЖДЕННЫЙ КРЫЛАТЫМ

Весной 1986 года, как раз накануне 25-й годовщины полета Гагарина, замечательный публицист Ярослав Голованов опубликовал в газете «Известия» серию очерков «Космонавт №1». Голованов впервые обнародовал состав и подробности подготовки первых 20 космонавтов. Вот они, герои, первыми поднявшиеся в космос: Гагарин, Титов, Попович, Николаев, Быковский, Леонов, Беляев, Комаров, Волынов, Хрунов, Горбатко, Шонин (и еще, конечно, Валентина Терешкова). О восьми остальных никогда и нигде не говорили и не писали. Аникеев, Бондаренко, Варламов, Заикин, Карташов, Нелюбов, Рафиков, Филатьев – вся двадцатка была отобрана в 1959 году из тысяч летчиков-истребителей и прошла сложнейшую программу подготовки к космическим полетам. Но Бондаренко за три недели до полета Гагарина погиб на пожаре, который вспыхнул в барокамере. Остальным семерым тоже пришлось пережить тяжелейшие стрессы и жизненные испытания. Григорий Нелюбов, который мог твердо претендовать на полет среди первых, после ухода из отряда трагически погиб. Варламов, Заикин, Карташов, Аникеев не расстались с космонавтикой и авиацией.

Желая узнать о судьбе Марса Рафикова, я расспросил знакомых. Узнал, что он родился в Джалалабадской области Киргизии. Отец его родом из Башкирии, а мать — из Буинского района Татарской АССР. Удалось очень быстро найти родственников Марзии Галяутдиновны, которая в 1930-е годы вопреки воле отца (он ее искал в стоге сена при помощи косы, чтобы поймать и выдать замуж!) уехала за новой жизнью в Среднюю Азию, где встретилась с будущим мужем, впоследствии погибшим на войне. Она одна вырастила Марса. Я нашел ее племянника — Шауката Садыкова, работавшего раньше в книжном издательстве, он мне дал фотографию Марса Закировича. Удалось встретиться также с дядей Марса — преподавателем артиллерийского училища Масгутом Рафиковым.
12 апреля 1986 года газета «Советская Татария» вышла с моей большой статьей о неизвестном до того герое Марсе Рафикове. Спустя год мой очерк о «нелетавшем» земляке напечатали в «Комсомольской правде», хотя я в ней давно уже не работал. Значит, тема и мой герой были интересны и важны!

Марс окончил военное училище, летал на Севере, прошел по конкурсу в космонавты, в отряде был «массовиком», душой компании, устраивал культпоходы. «Первый космический призыв» был первым во всем. Гагаринская «двадцатка» корчевала пни на месте будущего Звездного городка, прошла супержесткие тренировки, которые в таком объеме вряд ли практиковались в последующие годы.
Марс Закирович был отчислен из отряда из-за развода с женой. Все «нелетавшие» пережили драму бессмысленного ожидания и «списания» без значительной причины. Рафиков при этом не потерял лицо, летал на истребителях, служил в Афганистане, получил второй орден Красной звезды (первый получил после полета Гагарина), служил также в ГДР, потом учил молодых пилотов.
Упоминание его имени в «Известиях» и моя статья о Марсе круто изменили жизнь Рафикова. О нем узнали и в Алма-Ате, где он жил вместе с женой Райхан, и на родине родителей. Писали о нем очерки, книги, приглашали на выступления. Он работал в системе аэроклубов и подготовки юных авиаторов.

Потом Рафиков приехал в Казань. При первой встрече мы с ним обнялись, как братья. Он радовался своему выходу из «подполья». Марс Закирович подарил мне свое фото со словами «Возмутителю покоя». 24 года продолжались его «покой», безвестность, бесславие, ощущение виновности неизвестно в чем. Кто полетел в космос сразу, тот становился героем, а другие, кому пришлось ждать старта два-три года, а потом 5 — 8 и более лет, иногда оставались в статусе «никто». Не все выдержали это испытание. Марс Закирович, получивший специальность и документ летчика-космонавта, после отлучение от космоса не раскис, ни на кого не обижался, достойно отслужил и отработал. Иногда встречался с друзьями – с Горбатко, Поповичем и другими космонавтами. Ему пришлось испытать нагрузки не меньшие, чем в космосе, его нервам и сердцу досталось немало испытаний. Он умер в 2000 году в возрасте 65 лет. Похоронен в Алма-Ате.

ЗАКРЫТ ЛИ КОСМОС ДЛЯ ТАТАР?

Не обойтись без «любимой» темы, которую раньше называли «пятая графа». Теперь в паспорте графы «национальность» нет, но на самом деле она пропечатана прямо на лбу. При всем интернационализме советской и российской государственной системы, никто не может объяснить, почему среди космонавтов нет ни одного татарина. Даже среди хоккеистов международного уровня, вплоть до главного тренера, встречаются татары, не говоря уже о предпринимателях, ученых, звездах эстрады, даже, — внимание!- государственных чиновников федерального уровня. Уже дошли до святая святых – до самого сложного и канительного – Большого театра и Центробанка! Но в космос – никак. Ладно, если бы татары увлекались только оленеводством или растили рис в степях, или разводили страусов. Нет, именно научная, авиационная, военно-промышленная и космическая отрасли буквально «начинены» татарами. Роальд Сагдеев даже возглавлял институт космических исследований РАН! А пилотировать космическим кораблем татарам никак не удается.

Не находятся достойные люди? На примере Марса Рафикова убеждаемся, что кадры – хоть куда. Я встречался с Уралом Султановым из-под Уфы, который на тренировках сажал на землю знаменитый многоразовый корабль «Буран», был всегда готов к полету. Но нет – закрыли программу «Бурана». Другие специалисты могли полететь в космос по линии науки, и опять что-то помешало.

Есть татары, которые готовили научные программы для космоса, учили космонавтов. Замечательный ученый Урал Закиров, который сегодня живет в Казани, решал труднейшие задачи в команде Королева. Урал Нуриевич был в шаге от зачисления в отряд космонавтов, успешно выдержал все испытания, дошел до центрифуги… Но не прошел по зрению: минус один. Сегодня это бы не стало препятствием, а тогда…
Подсчитали – всего татар, работающих по космическим специальностям, набирается более 500 человек. Увлекающиеся космической тематикой специалисты в области точных наук Ким Шакиров и Халил Гайнетдинов из Арского района написали книгу о нереализованных талантах, «нелетавших космонавтах». В мае должна состояться презентация книги о татарах, готовых вырваться в космос. Так что тема эта обязательно будет продолжена.

В этой книге опять всплывет вопрос: почему татар не пускают в космос? Или хотя бы татарстанцев, уроженцев Казани любой национальности можно было бы давно запустить. Тем более в Казани работали лаборатории тюремной «шарашки» со специалистами уровня Сергея Королева, Валентина Глушко, здесь жили ученые калибра Отто Шмидта.
У татарстанцев были все шансы для полета в космос. И люди, и доступ к высоким кругам имелись. Фикрят Табеев вспоминает, как они дружили с Гагариным, а сам первый секретарь Татарского обкома долгие годы был рядом с Леонидом Брежневым и Алексеем Косыгиным. Как-то все обошлось без космического старта.

У чувашей есть космонавт Андриан Николаев. Гордость великая. Говорят, еще два чувашина уже слетали. Может быть, они религией и фамилиями не больно выделяются на общем фоне? У татар тоже есть крещеные с «подходящими» именами. Верно, нерусских фамилий в списке космонавтов не встретишь. Разве что Джанибеков? И то оказалось, что он взял фамилию жены, так как со своей фамилией «Крысин» далеко не улетишь. И в космических делах фамилия тоже кое-что значит.

Уже если не все нации, то многие в космосе уже побывали. Монгол, казах, чех, японец, француз и другие на орбиту попали по линии международного сотрудничества, через МИД, за ними стоят их государства.
А куда деваться татарам? В чем они виноваты? Помните бородатый анекдот? Хрущеву звонят: в космос запустили Гагарина! Хрущев ослышался и кричит в трубку: «Какого еще татарина? Немедленно вернуть на землю!»

А может, все-таки какая-то автоматика срабатывает, и в отместку за «иго» (которого на самом деле вроде и не было!) и Золотую орду, защелкивает предохранитель космической калитки?
И все равно, я не думаю, чтобы татары по этому поводу особо комплексовали. Просто смеются: странно все это. Это проблема не самих татар и татарстанцев, а тех, кто готовит долгосрочные космические и кадровые программы. И проблема эта заключается в том, что без татар и татарстанцев на орбите и в космических станциях, лабораториях становится скучно, да и не все спорится! И это заметно даже со стороны, так как 12 апреля вспоминаем космическое «былое», а хвастаться новыми достижениями не получается.

Римзиль Валеев (с сокращениями)