Национальная политика башкирских властей не основана на реальностях

Языковая среда и этническая толерантность

Многочисленные опросы, проводившиеся в 1990-е гг. в Башкортостане, фиксировали неоднозначную и довольно сложную ситуацию в проводимой языковой политике.

Новый импульс напряжённости в этой сфере дало принятие в феврале 1999 г. Госсобранием закона «О языках народов РБ», в статье 3 которого государственными объявлялись только башкирский и русский языки. В то же время, как известно, башкироязычные граждане составляют всего лишь 16,5 % населения республики, тогда как русскоязычные — 45,0 %, татароязычные — 31,0 %, причём, согласно переписи населения 1989 г., 20,7 % башкир, проживающих в РБ, считают своим родным татарский язык.

Данная статья закона вызвала противодействие, прежде всего, со стороны татарского национального движения. Протест же русскоязычной общественности катализировала статья 13 закона «О языках народов РБ». В ней содержится «требование сдачи квалификационных экзаменов на владение государственными языками для кандидатов на должность Президента РБ»[36], т.к., по последней переписи, лишь 0,2 % русских владеют башкирским языком, хотя 74,1 % башкир с родным башкирским языком достаточно свободно говорят по-русски.

Таким образом, скоропалительное принятие данного закона накануне очередных президентских выборов в РБ высветило обострение противоречий между национальными движениями в республике (башкирским, с одной, татарским и русским — с другой стороны), хотя среди широких слоёв населения данное событие пока не повлияло на сохраняющуюся стабильность в межэтнических отношениях.

По данным нашего исследования, при ответе на вопрос: «Считаете ли Вы, что все лица, проживающие в РБ, независимо от национальности, должны свободно владеть башкирским языком?» в большинстве своём ни русские, ни татары, ни башкиры не поддержали того, что все граждане республики должны обязательно владеть языком титульного населения. В частности, девять из десяти опрошенных студентов (независимо от их этнической принадлежности) оказались противниками подобного положения, хотя последних и среди остальных респондентов (в г. Давлеканово, Давлекановском р-не, ЦЭИ УНЦ РАН) нашлось немало — три четверти русских, по две трети из числа представителей татар и башкир.

Тенденция, выявленная текущим опросом, имеет одно существенное отличие от итогов ранее проводившихся исследований, поскольку те фиксировали довольно высокую долю башкир, напротив, считающих обязательным знание башкирского языка представителями всех национальностей, проживающих в республике (1993 г. — 34,8 %, 1995 г. — 65,5 %)[37]. Объяснение этого явления видится в особенности выборки респондентов, т.к. в местах проведённого нами обследования башкиры по большей части являются татароязычными.

Важным при осмыслении современной этноязыковой ситуации в республике является тот факт, что само по себе повсеместное внедрение башкирского языка, как показывают материалы неоднократных этносоциологических опросов, не находит поддержки у большинства населения. По-видимому, это объясняется самими методами (зачастую принудительными), с помощью которых осуществлялось введение башкирского языка в небашкироязычных школах: не учитывалось мнение детей и родителей, отсутствовал и сам закон о языках.

Так, по результатам опроса 1995 г., 54,4 % русских и 55,2 % татар (в 1993 г. 63,6 % русских и 56,5 % татар) высказались о своём категорическом нежелании того, чтобы в школах республики башкирский язык был введён в качестве обязательного предмета. Ситуация усугубляется тем, что башкирский язык, ещё не имея статуса государственного, вводился в районах, где титульное население практически не проживает.

В частности, «в Белебеевском совхозе-техникуме, в некоторых детсадах и школах открыты группы и классы, в которых вместо родного языка даётся башкирский. В том числе в деревне Анновка, где половину населения составляют татары, а башкиры отсутствуют вовсе». Кроме того, имели место и случаи массового перевода небашкироязычных школ на башкирский язык обучения (за период с 1978/79 учебного года до Февральского Пленума ЦК КПСС в 1988 г.) в западных и северо-за-падных районах республики, где население по своему составу преимущественно татарское и татароязычное.

В настоящее время по-прежнему весьма острым остаётся вопрос относительно придания статуса государственного татарскому языку в Башкортостане. Его сложность определяется не только особенностями этнического состава республики, но и особенностями расселения (башкиры составляют большинство только в 13 из 54 районов республики), функциональными возможностями, которыми обладает тот или иной язык в различных районах РБ.

Этносоциологические исследования (1993 г., 1995 г, экспертный опрос этнополитической элиты в 1997 г.) показали, что в большинстве своём респонденты из числа всех трёх этнических групп придерживаются точки зрения, что в Башкортостане государственный статус следует предоставить не двум, а трём языкам.

Однако это не было учтено при принятии соответствующего закона, поэтому продолжает сохраняться множество противоречий по данному вопросу. В частности, как показал наш опрос, подавляющее большинство татар (девять из десяти опрошенных среди студентов) полностью одобряет или скорее одобряет придание статуса государственного татарскому языку, три пятых башкир и немногим более половины русских из жителей г. Давлеканово и Давлекановского р-на также разделяют это мнение.

В то же время, например, русские студенты г. Уфы в массе своей относятся к этому отрицательно, как, впрочем, и к введению Министерством высшего образования башкирского языка в качестве обязательного предмета, что может быть объяснено безусловным доминированием русского языка в молодёжной среде. Высокая же степень поддержки башкирами данного предложения в 2001 г. может быть объяснена, во-первых, тем, что многие из них родились в смешанных татаро-башкирских семьях.

А, во-вторых, немаловажное значение имеет то, что в местах, где проводилось обследование, проживают западные башкиры, язык которых гораздо ближе к татарскому, чем к созданному в 1920-е гг. литературному башкирскому, в основе которого лежат юрматынский и кувандыкский диалекты восточных и южных башкир. Кроме того, существенная поддержка в отношении придания статуса государственного трём языкам определяется также и тем, что, как выявил наш опрос, 72,2 % русских, 87,5 % татар, 91,7 % башкир от числа всех респондентов безусловно допускают для себя использование всех форм двуязычия в различных сферах межэтнического общения.

В этом-то и заключается специфика Башкортостана, где население в силу высокой степени полиэтничности, многовекового смешанного, чересполосного расселения представителей разных национальностей в повседневной жизни активно использует различные формы дву- и даже трёхязычия: русско-татарское, русско-татарско-башкирское, русско-башкирское, русско-татарско-чувашское и т.д., что, безусловно, не может не свидетельствовать о наличии существенного потенциала языковой лояльности и межэтнической толерантности среди жителей республики.

Юраков А.В., «Ресурсы межэтнической толерантности в Башкортостане», Москва: ИЭА РАН, 2002
etnograf.ru