Ильдар Исангулов: «Присяжные склонялись к тому, чтобы вынести оправдательный вердикт Изместьеву»

В декабре 2010 года Мосгорсуд приговорил экс-сенатора от Башкирии Игоря Изместьева к пожизненному сроку заключения. Такой финал уголовного процесса потряс многих жителей Башкирии, более ста тысяч которых летом 2010 года поставили свои подписи под Обращением к Президенту страны Дмитрию Медведеву с просьбой взять под свой контроль «дело Изместьева».

1 февраля этого года в Екатеринбурге на заседании Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при Президенте России, члены совета – известные правозащитники передали Дмитрию Медведеву обращение, в котором рассказали о вопиющих нарушениях гражданских и процессуальных прав, которые сопровождали следствие и судебный процесс по делу Игоря Изместьева.

Адвокаты Изместьева уже направили в Верховный Суд РФ кассацию на данный приговор. Делом Изместьева заинтересовались и международные правозащитные организации. О некоторых особенностях процесса над Изместьевым рассказал правозащитник, автор нашумевший книги о бесчинствах высших чинов башкирской милиции «У последней черты» Ильдар Исангулов.

— Закончился судебный процесс над бывшем сенатором от Башкирии Игорем Изместьевым. Насколько на ваш взгляд обоснованы обвинения, выдвинутые против него?

— Я полагаю, что сегодня нельзя говорить об обоснованности или необоснованности обвинений в отношении Игоря Изместьева, а тем более о доказанности или не доказанности его вины, так как ни то, ни другое не прошло проверки в условиях открытого и справедливого суда, созданного в соответствии с законом. Судите сами, жестокий обвинительный приговор в отношении Изместьева был вынесен в закрытом процессе тремя профессиональными судьями Московского городского суда только после того, как 12 мая 2010 года была распущена коллегия присяжных заседателей, фактически за неделю до окончания процесса. При этом коллегия заседателей слушала дело с августа 2009 года. Из публикаций СМИ известно, что присяжные склонялись к тому, чтобы вынести оправдательный вердикт.

— Не могли бы вы остановиться на этом подробней.

— В период с 4 августа 2009 г. до 16 февраля 2010 года уголовное дело было рассмотрено в полном объёме с исследованием всех доказательств обвинения и защиты судом присяжных. На тот момент, фактически судебное следствие было закончено. Однако председательствующая по делу судья Московского городского суда Гученкова не объявила об окончании судебного следствия и не приступила к прениям сторон, а начала под любым предлогом затягивать процесс. Суд умышленно затягивался три месяца в период с 16 февраля до 12 мая 2010 года под надуманными и фиктивными основаниями.

Похоже, что действительной целью было желание измотать коллегию присяжных заседателей, а затем распустить их. Ведь ходе процесса и доказательства защиты выявили всю несостоятельность предъявленного обвинения. Судья Гученкова явно нарушила, предусмотренное статьи УПК России и Конвенции о защите прав человека и основных свобод осуждённого Изместьева на рассмотрение его дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

— Игоря Изместьева обвиняют в терроризме, наверное, поэтому его судят профессиональные судьи?

— На него «повесили» практически весь Уголовный кодекс. На мой взгляд, статья «терроризм» в деле появилась не случайно. Во-первых, чтобы придать делу большую значимость. Во-вторых, чтобы лишить Изместьева на нормальную защиту и права на суд присяжных. В ходе судебного процесса не было найдено ни одного подтверждения о подготовке акта терроризма.

Ни один из осуждённых, в том числе руководитель группы Сергей Финагин и исполнитель большей части преступлений Александр Иванов, никогда – ни при задержании, ни в ходе предварительного следствия, ни в суде – не сообщали, что они ставили своей целью нарушение общественной безопасности. Никто не говорил об устрашении населения и стремлении заставить власти Республики Башкортостан принять какие-то непопулярны меры.

Ни после 27 сентября 2003 г., ни после 5 ноября 2003 года, никто из осуждённых не выдвигал властям никаких требований или условий. Напомню, что эти события никак не повлияли на ход и результаты проходивших в Башкирии в декабре 2003 года выборов президента республики. «Триумф» остался за действующим президентом. Важно иметь в виду, что расследование этого дела началось с убийства гражданина Пуманэ при его задержании и последующем допросе в ОВД Пресненского района Москвы 18 сентября 2003 года. Лица, применившие к нему незаконные методы допроса, не были установлены и не понесли наказание.

Следовательно, нельзя исключить, что те сотрудники спецслужб, которые убили Пуманэ на допросе, могли быть заинтересованы в том, чтобы представить всех осуждённых не просто как уголовников, а как опасных террористов, которые и в настоящее время угрожают интересам России. В борьбе, с которыми все средства хороши: пытки, похищения, манипуляции с присяжными заседателями, «особые» составы суда и так далее. Как-то странно получается. Вместо того, чтобы кропотливо шаг за шагом распутать преступную цепочку дойти до заказчиков и организаторов, ценнейшее звено тупо забивают насмерть.

— Тогда как «кингисепские» вдруг появились в Уфе?

— Появились они не вдруг, а по приглашению. В материалах уголовного дела содержатся указания на то, что обвиняемые по делу Финагин и Иванов действовали в интересах Урала Рахимова. Так ли? Это должен подтвердить или опровергнуть суд. Они, якобы, с его ведома и по его же просьбе имитировали угрозу покушения на него. При этом сделали все, чтобы исключить возможность даже случайной гибели людей. В суде достоверно установлено, что оставить на длительный срок летом – осенью 2003 г. подозрительный автомобиль напротив ворот на территорию тщательно охраняемой резиденции Урала Рахимова на улице Коммунистической было невозможно.

— Так кому было выгодно представить ситуацию именно в этом свете?

— Только не Изместьеву. В тот период времени, он не противопоставлял себя действовавшей в Башкирии власти или лично президенту Рахимову. Наоборот, в 2003 году Игорь Изместьев был членом Совета Федерации от Башкирии. Он как никто другой был заинтересован в стабильности власти в республике, в отсутствии в ней потрясений и политических катаклизмов, в спокойствии и безопасности ее граждан.

Почему и как разошлись пути Игоря Изместьева и сына президента Урала Рахимова, сказать не могу. Разрыв произошел гораздо позже и был весьма серьезным.
Сегодня об этом можно говорить. Нашумевшие на весь мир события в Благовещенске в декабре 2004 года, привлекли внимание многих честных людей в России. Среди тех, кто не остался в стороне был и сенатор Игорь Изместьев. Он оказывал помощь пострадавшим, оплачивал расходы на юристов, поддерживал людей, приехавших в столицу, чтобы донести свои чаяния до чиновников в Генеральной прокуратуре и МВД России. Он оплатил расходы, связанные с поездкой большой группы избитых благовещенцев в Москву.

— Выходит сенатор Игорь Изместьев сочуствовал этим людям?

— Можно сказать и так. Добавлю, что помогал он искренне, но свою помощь не афишировал. Его можно понять. Он действовал как гражданин, и его позиция в этом вопросе коренным образом расходилась с позицией башкирских властей, которые всячески пытались обелить и защитить оборотней в погонах.

Видимо Игорь Владимирович, как нормальный честный человек, не мог спокойно смотреть на произвол. Он не только поддерживал униженных и оскорбленных земляков. В 2005-2006 годах он был одним из тех, кто оказывал существенную поддержку башкирской оппозиции, был ее спонсором. Я считаю, что это нормальная практика, когда богатый человек финансирует оппозицию, которая открыто выступает с критикой властей.

Нельзя исключить, что об этом стало известно прежнему руководителю Башкирии Муртазе Рахимову и его сыну, возможно, этим объясняется та ярость, с которой на экс-сенатора обрушилась репрессивная государственная машина, пытаясь представить его злодеем-террористом.

Беседовала Ольга Мытина, «Уфимский репортер»